Когда слышишь:
«За родную мать любого урою»,
«я твёрдо знаю одно: бить женщин — не по-мужски»,
«что угодно могу понять и простить. Но детей не трожь. Дети – святое»,
«всякое бывает, но жечь книги — последнее дело»,
по опыту знаешь: за старушку-мать, воспитывающую уже второе поколение гопоты, рвёт пасть профессиональный преступник, невинного таджикского ребёнка, неудачно торговавшего героином, оплакивает русоед, достойный Нюрнберга, зря сходившую за продуктами стерву в юбке защищает такая же, но в штанах, а святость книг — эксперт, отправивший не одного человека за решётку по 282-ой статье.
Заповеди, начинающиеся с подразумеваемого «Мне всё можно, кроме…» — верный признак мерзавца. У него вместо нравственности «элементарная порядочность», вместо чести понятия, вместо религии — кашрут, а вместо любви или хотя бы справедливости несколько необременительных запретов и чудовищное ханжество.
Фарисейство помогает негодяю не только в самооправдании. Оно используется и наступательно. Всякий раз, когда тебе кто-нибудь предъявляет про «совесть», «порядочность», или «не мужик, что ли?», можешь быть уверен: козёл чего-то хочет от человека.
P.S. Word подчеркнул слова «трожь», «мерзавец», «стерву» и «кашрут» красным.
