В отличие от современного уголовного процесса, дело начинается не с государственного обвинения, основанного на заявлении потерпевшего и последующем дознании и следствии, а с указания добропорядочных граждан на репутацию обвиняемых, которая может быть основана не только на формальном обвинении в прошлом.
Может показаться, что это просто нормальное средневековое зверство, обусловленное отсутствием полиции и прокуратуры.
Но на самом деле, в такой процедуре есть глубокий смысл. Иметь репутацию разбойника — уже преступление, даже если самого разбоя не было. Такая репутация наносит ущерб обществу и приносит выгоду ею обладающему.
Присутствие лиц с репутацией разбойников вредит графству тем, что из-за него оно считается кишащим разбойниками. Торговцы, прочие путешествующие, бизнес в целом вынуждены нанимать охрану, издержки на которую ложатся на покупателей. Инвесторы ищут мест с более здоровым деловым климатом. Границы дозволенного для народа сдвигаются; больше людей идёт в разбойники.
Люди же со славой разбойника покупают за бесценок и выигрывают тяжбы, так как контрагенты, свидетели и ответчики запуганы.
Терпеть таких людей в графстве нельзя. Поэтому таким лицам следует позаботиться о своей репутации, пока их не притащили в суд и не вынудили пройти ордалию водой и присягнуть, что они не разбойники. Если дело и кончится такой клятвой, пусть не вполне искренней, это уже улучшит положение в графстве.
В современной России тоже имеются сообщества с грозной репутацией. Даже если она и не вполне заслужена, она выгодна сообществам и пагубна для делового и морального климата в стране. Поэтому, если когда-нибудь в стране появится правительство, желающее навести, наконец, порядок, ему полезно будет обратиться к правовому опыту Средних веков.