Пачиков будучи студентом написал на стене лозунг «Чехию — чехам» после ввода советских войск в Чехословакию. За что сначала его вышибли из Новосибирского университета, а потом чуть не вышибли из Тбилисского. И только случайное вмешательство влиятельного знакомого позволило ему получить диплом и начать научную карьеру.
… давали возможность официально покупать в совхозе его продукцию — томаты и шампиньоны.
…
На сером рынке продуктового бартера томаты и шампиньоны считались ликвидным товаром.
Возобновить научную карьеру Пачикову удалось только через пять лет. Степан получил должность старшего научного сотрудника в консультативной группе при президенте Академии Наук…
Помимо кройки и шитья кимоно, Степан занимался и еще более сомнительной с точки зрения советской власти деятельностью — через знакомого переводчика издательства «Прогресс» покупал на Западе запрещенную в СССР литературу и распространял ее среди друзей и знакомых.
…в общежитии его издательства открылась перспективная вакансия. Степан ухватился за эту возможность не раздумывая — и с радостью променял шитье кимоно на просиживание штанов.
Работая вахтером, можно было получать деньги, ничего не делая. Кроме того, общежитие, строго говоря, было не общежитием, а многоквартирным домом, только необычным — жили в нем преимущественно иностранные сотрудники «Прогресса».
Не веря в легенду о сотруднике Академии Наук, некоторые жители дома считали, что на самом деле Пачиков — офицер КГБ, которого отрядили присматривать за постояльцами.Я, знаете ли, тоже не верю. Вахтёры и дворники служили осведомителями полиции с царских времён. А работа, на которой можно тереться около иностранцев, в СССР была сверхпривилегией, уступающей только праву свободно выезжать в капиталистические страны. Это была разница между процветанием и ничтожеством, что Пачиков своим примером и доказал: он завёл в доме, который сторожил, полезные знакомства среди иностранцев, с помощью которых ввозил в закрытую страну вычислительную технику (которой не то, что бы совсем не было в продаже, но она стоила совершенно чудовищных денег) и специальную литературу. Даже с точки зрения знаний и навыков это большая, решающая фора: как работать в позднесоветском ВЦ, когда простой калькулятор стоил месячную зарплату инженера, — только умножьте это на десять. Без ведома КГБ туда бы и на пушечный выстрел не подпустили.
Ещё несколько вишенок на торте:
его включили в рабочую группу, которая под руководством вице-президента Академии занималась разработкой концепции компьютеризации советских школ.
…
Дальше разговоров у группы дело не пошло, но Степан хорошо себя зарекомендовал.
И когда у Велихова возникла идея организации первого в СССР компьютерного клуба, он сразу подумал о Пачикове.
Степан показал голландцу, как надо покупать колбасу и чай, заходя в магазин с черного хода, потому что на прилавках ни колбасы, ни чая не было.А мужики и не знали: достать дефицит, оказывается, было вопросом знания.
Не надо быть Галковским, чтобы понять: после чехословацкой эскапады Пачиков был завербован КГБ — или спасён покровителем, более влиятельным, чем КГБ, что, в общем, одно и то же. Он перемещался с одного блатного места на другое, участвовал в распространении контрабандной литературы, издавал самиздат, барыжил дефицитом. Простой человек за любое из этих занятий, даже за шитьё кимоно, поплатился бы лагерем, из которого вышел бы только в девяностые годы, но не Пачиков. Наконец, он напал на золотую жилу в общежитии с иностранцами.
Надо отдать ему должное: он капитализировал службу у чекистов куда эффективнее и чище нынешних отжимателей бизнесов из ФСБ, чего не смог бы сделать без таланта и образования.
А теперь он поддался честолюбию: захотел прочесть о себе книгу, решив, видимо, что все, кто мог бы понять истинный смысл написанного, уже умерли.
Или же он просто очень талантливый человек, а я просто завидую.